Тверская деревня

Глава 5.

Духовная жизнь при закрытом храме

         Несмотря на все обрушивающиеся несчастья, духовные чада отца Николая Рождественского и крещёные им их потомки( колхозники, работники совхоза «Тучевский» с честью, победно вынесли все испытания военного и послевоенного времени, не утратили веры и молитвы, надежды и любви.

         Автору этих строк пришлось тесно общаться как с духовными чадами о. Николая, так и их потомками, начиная с 1988 года по 2020 год. Правда,  уже от поколения потомков осталось 2-3 старухи и, кажется, один  90-летний старик из деревни Шеломец – В. Бердин.

         Указанные годы, включая 90-е годы XX века,  были, пожалуй, наиболее яркими, интересными в общении с людьми Святой Руси, в познании основ православной веры и воцерковления автора этих строк. Первая молитва «Отче наш» была переписана со слов «николаевских» православных верующих, чад отца Николая Рождественского: Александры Малининой и Елизаветы Миловидовой. От них и их сверстниц началось историческое и духовное краеведение, как основное занятие автора в течение 30 лет.

         Духовная жизнь чад отца Николая Рождественского и их потомков, наблюдаемая в течение 30 лет, а по его смерти – в течение 80 лет, заслуживает самого пристального внимания. В этот период времени «белые платочки» совершали свой подвиг исповедания русской веры, нравственность своих семей, усмиряли нравы и страсти своих потомков.

         Им удалось не всё. Пороки их чад, таких как алкоголь, курение, лживость, воровство терзали их молодёжь. Повальная после войны безотцовщина приносила свои худые плоды, но они с верой молились по красным углам в избах, за печкой, на печке, в хлевах: и заступнику Николаю Чудотворцу, и тверскому Нилу Столобенскому, и, конечно, Христу и Божией Матери.

         Когда церковь в Никольском закрыли все наши Анны, Любови, Прасковьи, Анастасии, Екатерины, Александры «табунками», как сами они говорили, потянулись в незакрытую в 30-е и 40-е, 50-е - 60-е годы и, вплоть до настоящего времени, церковь Знамения села Вырец. Туда же сходились на службы и монахини из разогнанных монастырей: Оршинского, Былинкинского и других. Хорошо помню человек 10-15 чад отца Николая в Вырце. В тёмных платках, плисовых удлинённых куртках, драповых пальто, зимой в валенках, закутанные шалями стояли они:  то в правом, то в левом приделе храма. Топилась буржуйка, трещали дрова, пахло   дымом, изо рта шёл пар. Сначала в храме служил иеромонах Питирим, позже семейный священник, ученик отца Питирима – отец Валентин Бонилья. А до отца Питирима были: отец Владимир, отец Исайя, который, как и отец Николай Рождественский и в 3-х годичной ссылке на лесоповале побывал, и тоже в 1937 году пропал без вести.

         Ездили никольские крестьянки  и в Тверь, и в Бежецк, где храмы были незакрытыми.

         Во времена без священников младенцев крестили в ёмкостях на шестках печек, умерших сами отпевали по молитвам, записанным в особых тетрадках. Кадили баночками с углями. Молитвы пели сами. Свечи, ладан привозили из Твери, Бежецка.

         При о. Питириме и о. Валентине в Знаменскую церковь ходили верующие из Рамешек, Высокова, Замытья, Никольского, Пески, Дойбино, Стречково, Доманиха, Погары и других деревень. До 40-50 человек, а на Пасху и до сотни приходило народу в Знаменский храм.

         В каждой деревне была своя молитвенница, женщина, имеющая тетрадь с молитвами, знающая как покойника обрядить, как и чем снарядить его в гробу, как устроить поминки, как прощание с усопшим, как добыть землицу на могилу и подорожную на лоб -  в подземный мир.

         Чтили все поминальные дни, добывали для этого свечи, где возможно, устраивали песнопения.

         В 30-е годы в деревнях жили монахини, как говорилось выше и как отмечено это в книге «В тверском углу». Этих монашек почитали, слушали их наставления. Особенно почитали послушницу  Былинкинского монастыря – Надежду Каткову, служившую и жившую при церкви Знамения в селе Вырец. В Погорельце, рядом с Вырцом, жила казначея Оршинского Вознесенского монастыря и его послушница Александра. В Никольской округе особым уважением пользовались: в Тучево - Александра Арсеньевна Малинина, Нина Зуева, Мария Петровна; в Шеломце – Екатерина Сидорова; в Никольском – Александра Евдокимова, Любовь Моркина; в Погорельце – Евдокия Смирнова; на Филихе – Александра Кондричева, в Сыркове – Александра Павловская.

         Клирос церкви в Вырце никогда не пустовал. Всегда находились певчие из местных крестьянок.

         Церковные праздники отмечали по домам в советское время пирогами, приёмом гостей.

         Вне церкви на Пасху ходили по ночам христосоваться. Подойдут к окнам: «Христос Воскресе!», - возгласят. Им тихонечко ответят: «Воистину Воскресе!»

         Пекли куличи, красили яйца всё советское время. Сами их и освящали, привозя святую воду из Твери или Бежецка.

         Даже ночами в Пасхи малые крестные ходы между деревнями устраивали с пением молитв. Правда, всегда в ночное время.

         По сути, а не по форме свет веры православной светил, если не явно, то тайно, все годы советской власти, несмотря на попытки комсомольцев, коммунистов его угасить. Кстати, их молча, мягко говоря, не любили, называя «партейными». Не могли забыть их тотального раскулачивания, под которым пострадавшее большинство понимало обобществление скота и сельхозутвари.

         Если выстроить цепочку, по которой распространялась, жила и наследовалась религиозность, то убеждаемся: не стало священников при закрытых храмах, в деревни и сёла из закрытых монастырей вернулись изгнанные монахини. Они укрепляли «николаевских», родившихся в царское время.

         Николаевские наставляли в истинах веры советских(по времени, а не по духу!) колхозниц, которых успел покрестить, исповедовать и причащать о. Николай Рождественский. Сам он с 1917 по 1937 год в течение 20 советских лет на своём духовном посту охранял души всех никольских прихожан Богоявленского храма. Его вклад в духовность сельского люда, позднее вклад монашествующих, затем «николаевских», а ещё позднее и крещённых о. Николаем будущих колхозниц не дали иссякнуть религиозности местного населения. Посему, как только давление на души крестьян со стороны государства ослабело в 90-е годы, так и снова начала налаживаться церковная жизнь.