Тверская деревня

Глава 6.

Организация церковной общины. Молебный дом. Прихожане.

         В конце 80-х – начале 90-х началось заметное оживление религиозной духовной жизни в селе Никольское. Собираясь на беседы старые люди («николаевские»), пожилые, отработавшие своё, колхозницы стали поговаривать о восстановлении никольской церкви. Начинать надо было с собирания членов прихода. В необходимую двадцатку для регистрации общины вошли в первую очередь «николаевские»: Нина Зуева, Александра Малинина, Евдокия Смирнова, Прасковья Соловьёва, Александра Ефремова, группа советских колхозниц: Екатерина Сидорова, Александра Евдокимова, Любовь Моркина, Антонина Козлова, Мария Гуркина и ещё 10 женщин из деревень. Вождём, мотором всех действий стала Екатерина Сидорова, она же и первая староста. Ей помогали все остальные, в особенности Александра Евдокимова. Женщины зарегистрировали общину, выхлопотали молебный дом, начали сбор средств на ремонт кровли Богоявленской церкви, начали обустраивать молебный дом: собирать утварь, иконы, мебель. Много помогала делам общины Нина Гугузина из села Никольское. Она же в своём доме принимала и первых священников: кормила, заботилась об их отдыхе. Имена их забылись.

         В молебный дом сразу стали поступать иконы, хранимые в домах села и деревень, полотенца-рушники, салфетки, скатерти, дорожки. Всё с любовью мылось, гладилось, штопалось, шилось.

         Регулярные службы начались при священнике иеромонахе Питириме, позднее при отце Валентине Бонилье. На службы - когда с автобусом, когда пешком, попутками потекли ручейки богомольцев. Глубокие, но крепкие старики шли пешком из деревень Язвица, Сырково, Тучево, Погрелец, Ильино, Слободиха, Денисово и ближних к Никольскому деревень.

         Зимой в молебном доме топилась печь. Алтарь был устроен в левом углу напротив двери. Иконы развешаны на западной стене дома. Стол для треб, казны стоял от двери в правом углу. Зимой было тепло, порой жарко.

         В 90-е годы стали прибиваться к общине и посещать молебный дом бывшие комсомольцами, приезжие из Москвы, Алма- Аты и других мест. Деревенские обычно стояли  все службы как вкопанные, хотя и на больных ногах. Городские норовили присаживаться.

         Долго служили в казначеях Антонина Козлова, Александра Евдокимова, Антонина Саратовская (Демьянова). Долго служила в старостах Екатерина Сидорова. Ей приход обязан не только своей организацией, но и доходами, можно сказать, активной миссионерской деятельностью. Катя для многих стала крёстной матерью, многих научила правильному поведению в церкви; она же учила, как правильно креститься , брать благословение у священника, она же была горячим проповедником веры, нелицеприятным обличителем каких-либо ошибок и промахов в поведении верующих. Её возмущала религиозная неграмотность некоторых прихожан, холодность к вере молодёжи, её пороки.

         Молебный дом стал местом притяжения, обращения к вере многих неофитов  как местных, так и приезжих. В нём царила атмосфера тепла , дружественности, внимания и интереса друг ко другу. После богослужений не хотелось расходиться.

Обычно, после служб к себе на трапезу в дом звала тётя Саша Евдокимова. В нём она вкусно кормила, поила, обволакивая всех любовью. Царём за столом и интересным собеседником всегда был о. Валентин Бонилья. Порой и он, и прихожане издалёка находили у тёти Саши приют, отдых и даже ночлег. Молебный дом был настоящим пристанищем для всех скорбящих, опечаленных, огорчённых.

В нём жила любовь, благодаря мудрости деревенских стариков, их смиренности, скромности, чистоты, опрятной бедности, бескорыстности. Тогда, в то счастливое время надежд на духовное и культурное возрождение России мы и не думали, что без деревенских стариков похолодает климат прихода, начнутся в нём нестроения, распри, разборки и гонения на священников. Старики молельного дома не страдали гордыней, самоуверенностью, нетерпимостью, присущим образованным людям. Они, малограмотные в науках, владели духовной грамотой мира, согласия и любви.

С прихожанами Богоявленского храма в молебном доме можно познакомиться в главе книги «Тверская Атлантида» под названием «Атланты - люди Святой Руси». (См. приложение ….)

Именно в период молебного дома стало понятно, что и при закрытом храме возможна церковь как тело Христово из верующих людей. Тогда в 90-е годы мы были единым телом Христовым при всех различиях в возрасте, социальном положении, грамотности, материальной обеспеченности.

Плюшовки, ватники, шубки, грубые шерстяные платки, валенки в галошах, кожаные сапожки, ботики и резиновые сапоги отнюдь не мешали нам бережно относиться друг ко другу, беречь единство и не посягать на те или иные недостатки друг друга, тем более усматривать и отслеживать их в священниках. Мы безоговорочно любили батюшек отца Питирима, отца Валентина, а наши старики, конечно же,  отца Николая Рождественского. Именно он заложил в них смиренное достоинство, скромную мудрость, спокойствие и мирность душевного устроения, внешнюю и внутреннюю скромность поведения.

Правда, колхозницы в молебном доме были побойчее древних старух, поулыбчивей, повеселей, озорней, шутливей и даже в одежде более яркой. Это уже не были прихожанки в тёмных платках, а цветастых платочках яркой окраски.