Тверская деревня

У двух потопов, направленных против России в 1917г. и 90-е годы с целью ее ослабления, была главная цель — разрушить сознание русского человека настолько, чтобы он не заметил погубления своей страны, а, напротив, даже помогал ее сознательно рушить, как свою осознанную необходимость участия в этом процессе.

      Для этого надо было изгнать из его души всякое религиозное чувство поклонения Богу-Творцу в своей жизни, да и само понятие души. На помощь был призван дарвинизм и атеизм, рушивший все прежние понятия русского человека о смысле его жизни, как исполнителя заповедей Божиих. Для этого же потребовались гонения на церковь, священство, на традиционный уклад русской жизни. Как происходило это в крестьянской среде?

     Мы знаем о людях первого, октябрьского потопа довольно мало и то, в основном, из советской литературы. Их типы попытался охарактеризовать в своем «Котловане» писатель-философ Андрей Платонов. Отсылаем читателей к нему.

     На нашу долю выпадает рассказ о крестьянских типах второго, перестроечного потопа, в который в деревне был вовлечен и автор этой статьи.

     В этом потопе наиболее достойно проявили себя люди религиозные, воспитанные в православной вере — в церкви. Они, конечно же, не поверили дарвинистам, что произошли от обезьяны. В жизни старались вести себя «по­божески». Колхозники, подвергшиеся обработке дарвинизмом и атеизмом, «уверовавшие» в происхождение от обезьяны, соответственно и вели себя по принципу: «куда ветерок, туда и разумок», развивая в себе, в основном, хватательные рефлексы. Впрочем, для них ограничителем в потребностях служил всё же моральный кодекс советского человека.

      Но таких в крестьянской среде было относительно немного. Их как «партейных» по свидетельству крестьян «ненавидели». Разумеется, не открыто, а молча, потаенно. При «перестройке» «партейные» как-то обмякли, притихли и никакого сопротивления перестраиванию не оказали. Очарование дарвинизма и атеизма для многих из них довольно быстро исчезло, потому что было всего лишь осознанной необходимостью для выживания в советское время. Главным в их жизни как был, так и оставался главный стержень их существования — труд на земле. Довольно скоро и они стали крестить лбы, приняв крещение.

      Поколения «перестроечные» уже никакими кодексами напуганы не были. Для них удовлетворение потребностей без труда стало главной жизненной задачей, которую они стараются решать либо с помощью своих родителей, либо воровства, а то и попрошайничества.

     Такой вот конгломерат нравственных типов людей живет среди сельских руин второго потопа — перестройки. Если считать, что устроителям второго потопа последний тип наиболее желателен, то они своей цели частично добились — такой тип людей народился. За бутылку водки, жирный кусок он и мать родную и Родину продаст. Но, кажется, народ наш спохватился, понял, что идет к погибели, а возможно и исчезновению с земли, задумался на темы возрождения, чтобы окончательно не выродиться. В селах вновь налаживается церковная жизнь, обострение вновь коснулось чувства патриотизма, интерес вызывает старина и старики, умеющие при всех режимах и реформах достойно жить на прекрасной своей земле верой и трудом с Божией помощью.