Тверская деревня

В карельской деревне Погорелец, неподалеку от села Вырец, что на границе Лихославльского и Рамешковского районов Тверской области, несколько лет тому назад умерла Екатерина Васильевна Малинина. Ей было на день упокоения 104 года. Родилась она в 1901 году в многодетной семье Макаровых в селе Никольское. Семью эту раскулачили в 30-м году, отца- кормильца отправили в лагерь, мать отправили работать в колхозе и одной бедовать с детьми и старухой матерью. От их избы-пятистенки на берегу реки Медведицы ныне осталась груда бревен, цела только большая ель, что посажена была хозяевами перед окнами дома.

       Екатерине Васильевне было около 100 лет, когда она рассказывала о своем отце Василии, брате Иване, о благодетеле семьи дяде Акакии, который не дал семье умереть с голоду, когда отца увезли в лагерь. Еще до ареста, Василий, видя наступление лихих времен для крестьянства, говорил: «Такое время подошло, терпеть надо». «Вытерпел» он три года работы в шахте, вернулся из лагеря, но в Никольское, на берег Медведицы не пожелал возвращаться. Уехал в Рамешки, затем Медное, где и умер. Терпения выносить обидчиков в родном селе у него не хватало, а возможно, что страшился, что они его опять куда-нибудь упекут. Сын его Иван не только терпел обидчиков, но даже проявлял к ним христианскую любовь. Так, Екатерина Васильевна помнила случай, когда Иван, лишенный в колхозе своего покоса, как сын кулака, пошел помогать своим землякам косить траву в самую летнюю страду. «Пойду, — говорил, — помогу первому встречному». А встречным оказался обидчик, который участвовал в раскулачивании семьи. Накосил Иван ему травы и видя, что тот босой, отдал ему свои сапоги. Тот в недоумении спрашивает: «Да как же ты, да за что мне, я вас…». «Да ладно там, чего уж, бери мои сапоги, у меня другие есть». Так с врагом своим поступил верующий Иван Макаров, пожалев его и попутно вразумив на покаяние, ни в чем его не упрекнув. Иван погиб в Отечественную 1941-1945 годов. Трудные годы безотцовщины тянул осиротевшую семью другой крестьянин села Никольского дядя Акакий, делясь с ней хлебом. Как только отца, Василия увезли, он сам в его дом пришел и сказал: «Не плачьте, не пропадете, у меня зерна и на вас хватит». Екатерина Макарова вышла замуж в дер.Погорелец за крестьянина Николая с фамилией Малинин. Эту фамилию дал его отцу в Первую Мировую войну царь Николай II. Отец Николая, Василий Елисеевич в 1914 году был мобилизован на фронт, хотя по закону того времени кормильца 4-х детей брать на войну не должны были. И вот, когда царь Николай Александрович объезжал войсковые ряды с приветствием к воинам, Василий Елисеевич выступил из рядов и сказал царю (несмотря на одергивания начальства), что взяли его на фронт незаконно, как многодетного. Царь сказал, что отпустить его не может, а помощь царскую от себя и от военного ведомства обещает. Спросил, какая у него фамилия, на что Василий ответил, что нет у него фамилии (тогда по имени отцов различали). Царь сказал: «Ну, теперь будет у тебя фамилия Малинин».

       Этот первый Малинин пострадал в 30-е годы от раскулачивания. В его новом доме местные главари раскулачивания сломали крышу. Семья бежала на хутора к родне, но, затем и из хуторов Василия вместе с родней прогнали, загнав в колхоз.

    Всех своих детей Екатерина Малинина воспитала верующими, совестливыми, отвечающими за свои мысли и дела. Будучи сама отменной труженицей, долго хранила Екатерина свою силу в любой сельской работе на ферме, в поле, дома, и детям сноровку в трудах передала. В свои более чем 100 лет знала и пела многие народные песни, помнила наизусть стихи школьных лет, читала на память молитвы и духовные стихи. Подвела ее легкий бег по земле, что выражалось в быстрой легкой ходьбе на десятки километров, слепота. Старческая немощь настигла ее после 100 лет. Стройная, сухонькая, но слепая старушка, поразительно быстро, без охов и ахов, вставала с постели, не страдала практически никакими болезнями. Дети с любовью ухаживали за слепой матерью. В день смерти она пела молитвы и предупредила детей, что, возможно, сегодня умрет. Умерла тихо, уснув и не проснувшись. Четыре года знакомства одаривала Екатерина Васильевна Малинина в своем доме гостью гостеприимством, радостью встреч, неизменной бодростью и верой в Божию помощь на всем ее долгом, трудном, но озаренном светом веры пути.

       Теперь, по прошествии нескольких лет, вспоминая Екатерину Васильевну, уже духовными очами видишь в ней главное. Оно в том, что жила она вечными истинами – заповедями Божиими. Никакие политические перемены, и трагические события, ни годы безбожного режима и разгула вседозволенности не поколебали ее в христианском стоянии перед правдой Божией. В ней одной, пожалуй, самой старой женщине в округе, было явлено такое характерное свойство русского крестьянства, как консерватизм. Никакие идеологические ветры, веянья, потоки не меняли правил ее христианского поведенья. Эти правила были заложены в ней по наследству как генетическая память. Она им следовала легко, без напряжения, естественно, как поет соловей или петух. Непременный платок на голове, удлиненное темное платье, скромность в движеньях и словах, спокойствие речи при нежном голосе, уверенность, создавали вблизи нее атмосферу чистоты и бесстрашия. С ней в наше тревожное, лукавое и страшноватое время было не страшно, уютно, спокойно, уверенно. То же потом передалось ее дочерям и внукам. Пожалуй, так было со всеми Малиниными в округе, хотя все они были разными по характеру и судьбам. Как назвать их главное свойство? Возможно, это было достоинство человека труда, возможно, цельность гармоничной души, не знающей разлада, возможно, душевное и духовное здоровье при крепости и силе физической. Общение с людьми такого рода приносило чувство радости, сродни радости касающейся тебя благодати. Они были для нас, городских грамотеев недосягаемы по своим нравственным качествам.