Тверская деревня

Когда во многих селах церкви были властями закрыты, верующие, несмотря на дальние расстояния, стали стекаться на богослужения в пограничное русское село Вырец, в Знаменскую церковь. Оно находится в глухой, болотно-лесной местности, на границе Лихославльского и Рамешковского районов. В этих районах, наряду с русскими, много карельских сел и деревень.

В основном, окрестные карелы были прихожанами Знаменской церкви в Вырце; русские в самом селе уже тогда (80-90 годы 20 века) составляли меньшинство.

Шли карелы по дорогам «табунками», чтобы зимой, затемно не страшно было. Кто с посошком, пободрее или сгорбившись, с одышкой или без нее, входили «табунки», крестясь, в старые ворота старой деревянной, на кирпичном основании, ограды. Зимой и летом в платках ходили, все больше женщины.

Встречал их в годы «перестройки» замечательный батюшка, иеромонах о.Питирим. Еще относительно молодой, был он строг, несколько суров, немногословен, в определениях — краток и тверд. На транспорте, на дороге его можно было видеть в рясе и кирзовых сапогах, пиджаке или куртке, обычно старомодных, какой-то отдаленной эпохи. Всегда углубленный в себя, говорил он слова витиеватые, старинные. Голосом обладал сильным, красивым.

Любил о.Питирим историю, знал ее, много читал, интересовался древностями. Проповеди часто выстраивал на исторических примерах, но говорил не обмирщенным простым языком, а все больше словами забытыми, да и с оборотами речи цветистыми. Было в чертах лица его что-то древнерусское. Видом, голосом, манерой говорить батюшка олицетворял собой «отделение церкви от государства». Был он отделен и от быта, и от повседневности. При нем жили один или два келейника.

Как-то прознав, что на клиросе в церкви одна певчая недавно была коммунисткой, он ее решительно удалил, но, после ее покаяния, обратно вернул.

  «Табунки» женщин обычно состояли из глубоких, но крепких старух николаевской эпохи, а также советских колхозниц. Они отличались и речью, и манерами поведения, и одеждой. Первые — немногословные в суждениях, строгие и решительные, одетые обычно в темные платки и темную одежду. Вторые  — с бойкой речью, вольностью в ней, зыбкостью суждений, в платках цветастых и платьях, не таких длинных, как  у старух.

Советские колхозницы были рождения 20-30 годов начала 20 века. Их мировоззрение формировалось в годы наступательного на сознание атеизма, активной антирелигиозной пропаганды. Они ее, при необходимости, слушали, а в церковь все равно ходили.

В глубине души они этой пропаганде не поддавались, думая: «Мели Емеля, твоя нонче неделя». «А мы по-своему, по христьянски веруем».

 Наряду с «табунками» колхозниц, в 90-е годы стали ходить в Знаменскую церковь, в Вырец, ничего практически в вере и церкви не знающие местные интеллигенты, бывшие комсомольцы. Они вступали с о.Питиримом в «дебаты» о делах веры, догматах, пытались умничать, что-то опровергать в вероучительных вопросах, воспитанные в отношении к религии, как «опиуму для народа». Народ по началу интеллигентов сторонился, не включая их в свои «табунки».

Отец Питирим с легкой усмешкой, спокойно, терпеливо выслушивал их советские бредни и невозмутимо их «опрокидывал», подкрепляя свои доводы как историческими, так и житейскими примерами, прежде всего, конечно, из Библии.

Были эти «дебаты» в начале «перестройки», а к ее середине отец Питирим уже настолько перестроил сознание бывших комсомольцев, что они решительно вошли в церковную ограду, и  уже и не помышляли ее покидать. Все чаще стали новообращенные недоумевать и ужасаться, как это они раньше вне церкви жили, да и жили ли или сплошь грешили?

Нескольких комсомольских вожаков, рождения 60-х годов по наводке былых атеистов-материалистов о.Питирим окрестил в Знаменской церкви.

Долго потом советские колхозницы, а также «николаевские» выправляли сознание новообращенных интеллигентов: учили их, как вести себя в церкви, как креститься, когда кланяться, сгибать выю, когда и какие поклоны класть, как к священнику обращаться, как благословение у него испрашивать на доброе дело и многое иное. Стали неофиты замечать, что  колхозницы сильно отличаются от них и скромностью, и смирением, и терпением, и какой-то неведомой им доселе мудростью в словах и оценках жизненных ситуаций.  Постепенно, благодаря общению с простолюдинами, стала в интеллигентах умаляться прежняя дерзость в суждениях, надмевание, насмешливость, и стали они  все более и более интересоваться простыми людьми, а те — к ним располагаться в доверии. Так выходило, что крестьянки-колхозницы были учителями-практиками в делах веры, а отец Питирим для новообращенных преподавал теорию (церковное учение).

У отца Питирима, как уже отмечалось, была богатая образами и сравнениями речь. Некоторые его выражения запоминались на всю жизнь, например: «идет весна в прекрасности своей».

Свою религиозную весну неофиты впервые встречали в Знаменской церкви, а отец Питирим, вскоре ставший для них батюшкой, явился вестником этой весны.