Тверская деревня

2003 год. В деревне осталась одна коровенка; держит ее Юра Козлов. Недавно зарезали свою коровушку и телушку Соколовы. Теперь сидят в своей избе старики потерянные, утратившие как бы основу своей трудовой жизни — кормилицу, вокруг которой выстраивался их режим, их занятия и стимулы. Теперь стержня не стало. В душе скорбь, тоска, неприкаянность. Вспоминают корову, плачут оба: и Миша, и Маша. Тупо смотрят целыми днями в телевизор; уткнувшись в тарелку без аппетита жуют мясо своей кормилицы и льют в ту же тарелку свои слёзы. Разлука с коровой для них — горе. Это обрушение, обвал всей жизни, это пустота. Корова не только кормила, но и держала их в форме. Она была их целительницей: чтобы ни болело у них, а выйди к ней, задай корму, убери навоз, а при этом и подвигаешься, и разомнешься,  и разогреешься. Глядишь — и боль в руках утихнет и сердце наладит свой ритм.

Сейчас им тяжело выходить в пустой двор. Жутко. Там мертвая тишина. Ну, разве что куры… Но и те больше напоминают о корове, чем отвлекают.

Конечно, Маша еще более набросится на чистоту в доме, на стирку, глажку, трясение половиков, но боли это не унимает — плачет.

Юра Козлов хоть и стар, и слепнет, а всё цепляется за свою Зорьку. Она его держит на плаву, а без нее он утонет в водке. Действительно, что он будет делать целыми днями? Ну побрешет с Л., курочек покормит, сходит к чужим кошкам, покормит их, собаку поругает или приласкает, и всё? Ну воды принесет, дров… Но для мужика этого мало. А пока он двигается возле своей Зорьки, то вроде бы и смысл жизни есть и ее наполнение. Да он, правда, молоко не пьет, но творог и сыр ест охотно. Да дело-то не в них. Корова — это друг, верный, безропотный, кроткий, верный.

Уже несколько лет в летне-осеннее время пасется Зорька в поле на веревке. Давно нет стада на Филихе, опустела ее ферма. Нет и быка поблизости.

Целыми днями ревет Зорька от тоски. Одна, совсем одна она в поле. И чует ее душа это одиночество.

Отчего же одна она на Филихе? Ведь недавно еще в деревне было семь коров и ферма с коровами рядом с ней стояла (акционерная). Филихинские старики перевели своих бурёнок из-за немощи: нездоровье пошло, косить некому, сено возить не на чем: лошадь последняя в деревне от старости сдохла. Другую не купить, а на тракторе сено возить разоришься. Юра для Зорьки возит сено либо на себе, либо на тачке.

Акционеры еще до Зорьки (на веревке) разорились: коров перерезали и проели. Недолог и век последней коровы. Зарежет ее Юра со слезами на глазах, большую часть туши детям своим отдаст, соседей угостит, но сам к ее мясу не притронется.