Тверская деревня

Когда во многих селах в 30-х годах были закрыты церкви, одна незакрытая оставалась в селе Вырец. В нее многие годы ходили Александра Васильевна Евдокимова и Любовь Ивановна Моркина.

Тетя Саша, как называли в Никольском первую, умерла в 2006 году, а Любочка, как ее часто так называли, в последние годы находилась в доме престарелых в Кушалино. Обе они дружили между собой. Тетя Саша – добрейшей души человек, жалела Любочку с ее многочисленными несчастьями (пьющая дочь и внуки), помогала ей и словом и делом.

В доме тети Саши любой находил теплое слово, непременный «чай». Так назывался полноценный обед, которым тетя Саша любила угощать гостей. К ней заходили обычно прихожане из дальних деревень по пути в Вырец. Всех она обогревала и кормила. Приветливость ее выражалась на лице широкой доброй улыбкой. Без улыбки ее никто и не помнит. Сердитой или гневливой ее и представить было невозможно. В селе ее все любили. Всем селом и проводили в последний путь.

Будучи по национальности карелкой, тетя Саша настолько чувствовала свое обрусение, что когда в село стали часто наезжать финны, как-то высказала опасение: «Как бы они нас в плен не взяли». Пожалуй, только она одна этого не хотела. Другие карелы, ее земляки, были к этому вопросу либо равнодушны, либо желали этого плена.

На долю Любочки с ее тихим,  незлобивым нравом и чрезмерно мягким характером выпала на редкость скорбная жизнь. Она похоронила свою единственную дочь, а до этого — всех своих родных в Никольском. У Любочки трагически погиб внук, другой внук попал в тюрьму. Одинокой, больной, в худой, протекающей избе жить ей было непосильно и она пошла в дом престарелых. Забрала с собой все домашние иконы, все фото близких, разместила их в уголке, в изголовии тесной комнаты интерната. Пока ноги ходили, посещала кушалинскую церковь, но вскоре и они отказали.

Несмотря на все свои беды, потери близких и родного дома, Любочка всем при встрече улыбалась. Глаза ее при этом излучали доброту и радость. Она часто от радости плакала, когда ее навещали в интернате. Она все терпела, никогда ни роптала, ни жаловалась, всегда была тихая, кроткая.

Недаром они были подруги с тетей Сашей, сходные по тихости характера. Однако, вокруг тети Саши друзей было больше, она была в жизни благополучней и по достатку, и своими детьми. Но и ее не обошло горе стороной: сын повесился.

Тетя Саша и Любочка для многих являлись примером достойного перенесения скорбей, доброжелательства, отзывчивости к чужой беде, терпения своих многочисленных болезней, и при этом неизменно имели радостный вид. Обе они любили церковь, заботились о ней, обе распространяли вокруг себя свет веры и являли своей жизнью образцы христианского смирения.

Все свои силы тетя Саша отдавала служения церкви. Долгие годы была ее казначеем в Никольском. Убирала, топила домашнюю церковь, дома у себя более 10 лет принимала батюшка о.Валентина, который ныне служил и в Знаменской церкви в Вырце и в Никольском в домашней церкви.

Напоследок жизни Любочку и в Кушалине настигло горе: ее, обезноженную, перевезли в другой интернат, в Киверичи. Она знала, что там ее уже никто не навестит: далеко, автобусы неудобно ходят, и видно затужила, затосковала среди незнакомых людей так сильно, что сердце ее надорвалось. Умерла она от сердечного приступа 15 декабря в интернате села Киверичи. Сердобольные земляки перевезли покойную в село Никольское и похоронили рядом с могилами дочери и внука на Никольском кладбище 18 декабря под праздник Николая Чудотворца. Таким образом Любочка вернулась на родную землю к своим родным. Немногие провожали ее в последний путь, но это не от того, что ее не любили: многие, знавшие ее уже ушли «последним путем», многие из молодых были на работе, иные не знали о похоронах. Любочка жила в Никольском тихо, незаметно, в вечных своих несчастьях и скорбях, молчаливая, безропотная. Кто-то за ее постоянную улыбку на лице при встречах считал блаженной. К ней в дом за едой ходили многие пьющие и пропившиеся люди. Кормила их, давала им деньги, хотя и поварчивала на этих гостей за глаза.

Видимо, при жизни просила Любовь Ивановна Моркина похоронить е с родными рядом в Никольском; ее иконы передать в церковь. Все это и было исполнено. Говорили хоронившие, что лицо покойной в гробу  было очень красивым, хотя живая Любочка красотой не отличалась, а была трогательно милой невзрачной внешности. Однако, при этом любовь и доброта светилась в ее глазах, что делало ее примечательной духовно красивой личностью.