Тверская деревня

Про человека, о котором не только хочу, но и считаю своим долгом рассказать, знаю и мало, и много одновременно. Мало: звали Василием, родился в 1924 году, в деревне Ильино, на фронте в 42 потерял правую руку. Отца его, карела, звали Николаем. Много: этот Василий с одной рукой косил траву на корову, плотничал, колол дрова, резал наличники и выполнял по дому в деревне всю тяжелую мужицкую работу. Вырастил трудолюбивых детей и внуков.

И совсем ничего не знаю о том, какой внутренней силой, какой душой он обладал, что, будучи калекой, смог прожить достойную жизнь хозяина-крестьянина, хорошего семьянина, мастера на все руки, но, однако, с одной рукой… Им гордится вся деревня, вся округа и его помнят.

Родные его дали несколько пожелтевших фотографий. Вот стоит он в белой рубашке, которую в будни крестьяне не носят, рубашка заправлена в брюки, немного нависает. Натруженная левая рука прижата к бедру. Правый, пустой рукав, тоже заправлен в брюки. Вид у Василия немного осоловелый, возможно, что молодец с русыми волосами ёршиком, только что вышел из-за праздничного стола, и обижен. Его только что, хмельного, возможно, чем-то обидела жена, которая стоит рядом. Она тоже не в будничном платье. Глаза ее еще горят гневом, который она не успела погасить перед объективом. Глаза большие у нее, круглые. Василий вроде бы про себя думает: «Ну, выпил, чего сердиться-то? Ведь выходной нынче. Праздник».

За ними — бревенчатая изба и заготовленные, аккуратно сложенные, ошкуренные брёвна — для будущей новой бани. Сам и рубить будет.

На второй фотографии Василий уже не 25 лет, а эдак под 40, лет — 35. Видно, что заматерел мужик, огрубело лицо. Рабочую левую руку держит на коленях на виду, а правую с пустым рукавом, вроде бы, и прячет. Сидит с другом. И зачем-то между собой кобеля на лавку посадили. Все серьезные, ответственно смотрят в объектив. На обеих — катаные домашние валенки с отворотами и галошами. Видно, что еще прохладно и недавно была зима. Василий и друг трезвы, потому что — рабочие будни, а в будни крестьяне-трудяги не касаются спиртного.

На третьем фото зимой, Василий — крупным планом, в ушанке. Левое ухо шапки-ушанки оттопырено и поднято. Он хоть и смотрит в объектив, но как-то равнодушно, будто его процесс фотографирования вовсе не касается. Лицо говорит: «Снимай, если хочешь. Мне всё равно». Глаза светлые, смотрят отстраненно, как бы вдаль и в то же время и в то же время — в какую-то свою думу. Здесь Василию уже за сорок. Он многое повидал, пережил и многое понял, о чем, правда, как все деревенские, не мастер рассказывать. Взгляд ясный, твердый, прямой, внутренне сильного человека.

Видела его, может, пару раз, за столом на празднике 9 мая среди ветеранов войны. Себя Василий ветераном не считал, так как воевал мало, потому что вскоре по прибытии на фронт под Смоленском был ранен и по причине гангрены потерял руку. Долго на излечении в тыловом госпитале в Барнауле пролежал, чуть ли не целый год. Пенсию ему по инвалидности долго не давали, бойкая сноха ее добывала. Пенсию вовсе не хотели ему давать: говорили, что, дескать, мало и воевал…

Никто не знал и никогда не узнает, как молодой парень «воевал» на госпитальной койке со своим отчаянием, горем калеки, мыслями о своей неполноценности инвалида.

А ведь победил себя! Вернулся в колхоз работать, женился, да какую себе востроглазую женку отхватил! К культе правой руки (еще в госпитале) придумал так косу крепить, что в деревне стал косить не хуже других. Кроме хозяйства, занялся плотничеством, резьбой по дереву, всяким иным домашним ремеслом. Люди только дивились, как дядя Вася пашет, косит, сено навиливает и на воз кидает с помощью культи-обрубка15 смдлины. Видимо, подмышку с просунутой лямкой крест-накрест использовал как рычаг.

Без шума, без речей, без громких тостов выпивал дядя Вася свою стопку на день Победы, стеснялся, что мало воевал, стеснялся, что для Победы только и отдал свою правую руку, стеснялся, что никакого подвига в войне не совершил. Зато, как думаю, свершил свой тихий подвиг, преодолев физическую немощь, работая наравне со всеми в послевоенном колхозе. Никуда из него не бегал. Не спился, как некоторые двурукие. Хорошую семью крепко держал. Отличных трудяг-детей и внуков воспитал и оставил по себе добрую память. Смирением, упорством и мужеством крестьянина-трудяги совершил Василий Николаевич Павлов свой тихий подвиг в колхозно-совхозной деревне.