Тверская деревня

12 мая 1889 года, в семье Виктора Арсеньевича и Людмилы Павловны Невских, родился первый ребенок – девочка, которую назвали Антониной. Людмиле Павловне в то время было только 18 лет. Антонина росла тихим и спокойным ребенком и не создавала больших хлопот матери.

А у молодой пары вскоре, в 1890 году, 25 сентября, родилась вторая дочь. Ее назвали Александрой. Это произошло уже в Поречье, куда, после получения сана священника, был направлен Виктор Арсеньевич. За время службы в Поречье, в семье отца Виктора родились еще двое детей. Это был сын Николай, который появился на свет 10 октября 1891 года, а за ним, 17 мая 1893 года, родилась дочка Мария. Вообще, этот период жизни семьи молодого священника Виктора Невского не освещен никакими материальными свидетельствами, или до нас они не дошли. И людей, которые могли бы что — то  рассказать  об этом, вспомнить, давно не осталось. Имеется одна, единственная, фотография того времени, которая нашлась в семейном архиве.

На этом фотодокументе запечатлены трое детей – это Антонина, стоит внизу, справа, на стуле, сидит Александра и на руках у няни, которую звали Устинья, Николай.

Про село Поречье, известно, что это отдаленный, глухой угол Тверской губернии, а теперь и Тверской  области, где приезжие люди надолго не задерживались и священники в местной церкви Вознесения Господня в том числе.

В 1894 году, о. Виктор, вместе с семьей, переезжает в с. Буконтово, Старицкого уезда, где два года служит в церкви Воскресения Христова.

В 1896 году заканчивал свою службу в Мохнецкой церкви Успенья Богородицы о. Арсений. Уходя на покой, он сумел выхлопотать освобождающееся место для своего сына Виктора Невского и даже отдал сыну свой большой дом, а сам перешел жить в маленький, специально построенный рядом, домик. Семья Виктора Арсеньевича уютно устроилась в большом доме. Места всем хватало. Детки росли и семья, тоже росла. У супругов Виктора и Людмилы, в Мохнецах, родилось еще девять детей.  Антонина, как первая дочка, вскоре стала помогать матери во всех делах. И присмотреть за младшими и помочь в уборке и на стол собрать. Она росла спокойной, понятливой девочкой с большой доброй душой и по окончании местной школы, была отправлена в епархиальное училище в Тверь   для продолжения образования . После окончания епархиального училища, Антонина вернулась в  родное  село и сама стала преподавать в местной школе.

На фотографии, снимок сделан примерно в это время, Антонина с матерью Людмилой Павловной и отцом Виктором Арсеньевичем. Внизу младшие дети Виктор и Агриппина.

Антонина Викторовна проработала несколько лет в Мохнецкой школе, а затем перешла в Бобровскую семилетнюю школу, где вела русский язык и литературу всю оставшуюся трудовую жизнь.

На фото  Антонина Викторовна ведет урок. Хорошо видно, что возраст учеников разный. Тогда в сельских школах в одном помещении часто сидели ученики разных классов.  Всего в школе она проработала 47 лет и за длительную, положительную преподавательскую деятельность, была награждена орденом Ленина. В советское время это была очень высокая правительственная награда.При Бобровской школе имелось отдельное, жилое помещение, где могли жить учителя. У Антонины Викторовны там была своя комната, в которой она проживала весь учебный год. И в школу и обратно ее возили на телеге, запряженной лошадью.

На фото  - летние каникулы кончились – едем в школу на работу. Антонина сидит на телеге.

Для меня она всегда была просто тетя Тоня. Это был прекрасный человек. Добрая, отзывчивая, скромная в своих желаниях, великая труженица. В школе ее все любили и как педагога и как человека, воспитателя. Многие ученики, ставшие  впоследствии хорошими специалистами и большими людьми, приезжали ее навестить. Особенно мне запомнился приезд к ней повидаться Алексея Семеновича Смирнова летчика истребителя  дважды героя Советского Союза. Родом из с. Пальцево он учился у Антонины Викторовны и окончил Бобровскую среднюю школу.

На фото   А. С. Смирнов.

После смерти матери, Людмилы Павловны, Антонина была, фактически, хозяйкой большого мохнецкого дома. Личная жизнь у нее не сложилась. За хлопатами и заботой о доме, о больной матери, да плюс работа – не до того было. Всё, немаленькое, хозяйство в Мохнецах финансировалось, практически, только на ее небольшую зарплату. Братья изредка помогали, но и они все были обременены своими семьями и заботами. Богатых не было. Подспорьем было свое подсобное хозяйство: корова, овцы, куры, пчелы, огород. И это все тоже нужно было содержать и ухаживать. Из-за сидячей работы в школе при подготовке к урокам, Антонина стала быстро полнеть, что, конечно, мешало ей работать в саду и на огороде в летнее время. Но она постоянно трудилась несмотря ни на что, сажала в огороде и картошку , и овощи , и цветы в саду. И прополкой тоже занималась, и с пчелами работала. Скотину держали до тех пор, пока была возможность обеспечить ее кормами, в основном сеном. Этим занимались практически все. И братья, приезжая в отпуск, и мы, детишки будучи на каникулах в деревне. В те времена скотина была у всех в деревне и получить место для покоса было не просто. Выручал брат Николай Викторович, который работал лесничим в Рамешковском лесничестве. Он мог выделять для покоса поляны в лесу. Косить, грести и копнить ходили за полтора- два  километра в лес под названием Круглиха. Я  помню, для этого сам сделал маленькие грабли и с ними помогал взрослым. В такие времена в доме много собиралось  народу и это запечетлевалось на фотографиях.

Фото того времени

В верхнем ряду Анна Николаевна Скачкова была  няней для моей сестры Виктории, Надежда – жена Арсения Викторовича, брат Надежды Павел Коршунов, мой отец Серафим Викторович, Леонид Викторович. Во втором ряду: Арсений Викторович, Олимпиада Федоровна Сорокина, Липочка, наша домоправительница, Татьяна – жена Алоексея, Александра Викторовна, Антонина Викторовна, Александра – жена Павла Викторовича, Павел. Внизу моя мама Анна Николаевна. У нее на руках моя сестра Виктория. Далее дети: Юра Коршунов.Толя, Фая и на руках у нее Людмила. В свои последние годы жизни Антонина сильно болела, но старалась не подавать виду, бодрилась, много курила. А курила она исключительно папиросы «Север». Жить было не просто. Не было электричества. Дрова, печка, керосинка, тусклая керосиновая лампа. Даже почитать вечером из-за слабого зрения и отсутствия света, было невозможно. И, разумеется, медицина в селе полностью отсутствовала. Даже к фельдшеру нужно было добираться за 10 километров. В последнем письме своему брату Серафиму, а это было летом 1957 года, она пишет уже неразборчиво. Однако шутит, что фельдшер прописал таблетки, но уж лучшее лекарство- это пироги с капустой.

На фотографиях последнее письмо Антонины.

В этом письме тетушка спрашивала у моих родителей о моей судьбе. А осенью ее не стало. Я узнал об этом находясь далеко и не смог приехать и проститься.