Тверская деревня

Василий Иванович Васильев рассказывал о странных лесных местах, где либо его, либо других там «водило», т.е. будто кто-то вёл, водил, наблюдал, смотрел, подглядывал…

«Бывал я у нас в лесах сырых, где вода в лужах и западинах ржавая, даже красная. Неприятно в них, тревожно и неуверенно как-то, всегда думаешь, не заблудиться бы, хотя дорога вроде бы не раз хоженая. Вот, к примеру, тетка одна часто ходила из Алхимково в Каменку навещать сестру. И однажды так по «знакомой» дороге через шмарину шла и заплутала, что вышла на Песчанку за Коростелевым, где ей сказали, что до Алхимкова ей еще 10 км идти.

Или вот в урочище «Черневка» мой сын-охотник плутал. Пошел он из Баскак в Матренино, но дойти не мог. Только до «Черневки» дойдет, а его от Матренино в сторону уводит. Место это никому не нравится. Вроде бы там вальдшнепы должны быть, а на деле – ничего нет. Когда идешь там, то чувствуешь, что за тобой кто-то наблюдает. Говорили, что колодец там был и возле него то появлялся, то исчезал паренек, как призрак какой-то.

В том месте и я бывал, и взгляд чей-то на себе чувствовал, словно прыгнуть на тебя сзади кто-то собирается. И не только я, но и баскакские люди говорят, что место там очень неприятное.

Ехали мы как-то с другом через него на тракторе совершенно трезвые в Баскаки на день рождения. Только к Черневке подъехали, фары включили. Оглянулись назад – вода в колеи поступает; развернемся-повернемся, чуть правей возьмем, проедем, оглянемся – опять вода в колеях. А мороз сильный, в лесу на деревьях иней.

Едем, едем, а куда – понять не можем.

Нас из Баскак видели, как мы с фарами от них всё влево забирали. В итоге вместо Баскак в Лаврово приехали. При этом ни Дупли, ни глубокого ручья, обычного на дороге не видели. А объехать его никак невозможно было. С Лаврово домой только по шоссе вернулись.

На следующий день пошел я проверять пройденный нами путь, но на лыжах. Проследил нашу колею до Козлова леса, а дальше след трактора пропал, словно кем-то заметенный. Говорили, что дорога там на Лаврово была, но и ее я не нашел. Призрачное это место какое-то».

Старики наши, деды и прадеды такие блуждания проделками леших считали, которых они лесовиками называли. Желая, чтобы кто-нибудь заплутался и прошлялся в лесу до глубокой ночи, леший – лесовик мог с умыслом переставлять дорожные приметные знаки или сам превращаться в приметное на дороге дерево: в ель, сосну, мох на стволе и становится в стороне от настоящей дороги. При этом – радоваться и хохотать. Как дух, появление которого сопровождается вихрем, леший заметает всякий след – заносит дорогу, застилает ее пылью, песком, ворохами листьев и снегом.

Оттого, по народному убеждению, кто попадет на след лешего (где недавно пронесся он вихрем), тот непременно заблудится в лесу и попадет не в то место, куда шел или ехал.

Не то ли случилось в урочище «Шмара» и «Черневка» с теткой и Василием Ивановичем Васильевым, когда они заплутались на казалось бы известных путях к своим целям?

Не леший ли, лесовик, смотрел на них, когда они плутали и радовался успеху своих проделок?

Источники: Рассказ В.И.Васильева из деревни Пустораменка, записанный с его слов Подрядчиковым В.А.

А.Н.Афанасьев. Древо жизни и лесные духи. Из книги Древо жизни. Избранные статьи, «Современник», Москва, 1983.