17:37 Литературная гостиная в деревне. У костра. | |
3 июня, как планировалось, собрались на берегу реки Медведица, у костра, с чаепитием. Наметили почитать повесть Довлатова «Заповедник», запрещенного в СССР писателя. Нас было четверо, существенно разновозрастных, что заметно сказалось на восприятии этого произведения. Трое при чтении искренне над юмором и сарказмами Довлатова смеялись. Один человек практически не смеялся – автор этого сюжета и современник диссидента Давлатова. В то время как начинающий писатель в СССР не печатался, автор этой заметки работал в дружелюбной стране Советов в геологических экспедициях, верил, что работает на благо страны, на ее светлое будущее. Довлатов в это время с пером в руках талантливо изощрялся показывать советского человека как неполноценного, убогого, жалкого. В «Заповеднике» у него таковы экскурсоводы – пастухи бессловесного стада овец-туристов в пушкинском заповеднике. Пришлось и автору там бывать в 50-е годы. Но, что удивительно, будучи там по-довлатову безусловно глупой овцой, всё в заповеднике было воспринято свято: и река Сороть, и дом-музей Пушкина и подвиг его восстановления после войны директором Гейченко, и тогда еще потревоженная войной могила Пушкина. Минуло около 50 лет, а до сих пор перед глазами та поездка в Михайловское: на душе благоговейно, светло, тихо, в святой чистоте памяти о поэте. И не сказать, чтобы советская овца тогда была сильно продвинута в знании поэзии Пушкина, ну, разве что в рамках школьной программы… Но, когда в 70-е годы в заповедник прибывает герой Довлатова Борис Алиханов, то бишь Довлатов, то он обнаруживает там сексуально озабоченных малоразвитых экскурсоводок, несколько изуродованных советским воспитанием экскурсоводов и, конечно же, в окрестных деревнях кучу мужиков, разумеется (по-довлатову), пьющих и говорящих на матерном языке. Довлатов смакует их мат, фиксирует в деталях, как кажется его герою, их полуживотное существование. Ни о труде их тяжком, ни о военном недавнем прошлом – ни звука… Вот и удивляешься: в одном и том же месте, по-разному настроенные люди получили различные впечатления: один вынес на всю жизнь позитив прекрасно воссозданной памяти о поэте, другой – отметил главное именно для него, показавшееся ему убожество сотрудников заповедника и опять же, на его взгляд – примитивность его окрестных жителей. Коли это так, то создается впечатление, что это не пушкинский заповедник, а заповедник для ущербных типов людей в СССР. В таком случае название повести таит в себе саркастическую двусмысленность. Это, собственно, и есть позиция всех диссидентов: всегда, во всем советском видеть только плохое, уродливое, не замечая хорошего и здорового. Они считали, что открывают «правду». Но, отчего же, не всю правду жизни, в которой кроме темных сторон есть всегда и светлые? За эту их одностороннесть, за определенный уклон в негатив, диссидентов привечали и печатали на Западе ненавистники СССР. Приветили они и Довлатова. Там-то он, в эмиграции, и расцвел как писатель сатирик и юморист. Плоды его цветения начали издавать в России после перестройки. Но, вернемся на берег реки Медведицы. При чтении «Заповедника» трое из четверых дружно смеются. Разница в летах у них с автором этой заметки лет эдак 30-40. Явно, разные поколения… «Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно…» (Из стихотворения М.Ю.Лермонтова). Вот это и есть, вероятно, тот случай. Тем, кто жил и пережил советскую власть в войну и послевоенное время, не было смешно, как не смешно было пережить и разруху перестройки. Это было время жизни автора, с 1937г. впрочем, смеялись и тогда, но только над собой, но не над своим народом… Думается правильно, что сатиры Довлатова до 1978 года в СССР не печатали. В этом году он эмигрировал в Америку. Там «Заповедник» был издан в 1983 году. Однако, вопреки ожиданиям, как журналист и писатель Довлатов за бугром не разбогател… На берегу реки Медведицы в 2018 году лично для меня «Заповедник» прозвучал, надо отметить, - впервые. И в силу ревности к прошлому, чувства уважения и любви к своему народу, не показался «великолепным» произведением, тем более, не смешным. Да, талантливо слепленным, но тендециозным, нарочито язвительным и уж тем паче не гениальным, каким посчитали его друзья по литературной гостиной, да и то не все из них. Такой вот плюрализм мнений проявился у костра.
Кременецкая Т.Н. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |