Тверская деревня

     Уж сколько статей, научных и околонаучных работ написано об этом селе и его владельцах? Казалось бы, все уже давно известно и все сказано. В интернете на различных сайтах можно найти массу замечательных статей, посвященных  собственникам имения села Кузнецово. Все публикации в основном повторяют одни и те же факты из их биографии, и копировать эту информацию в очередную статью для себя не вижу никакого смысла, даже в целях обобщения. Художественно описывать окрестности и характеры хозяев усадьбы я также не вправе, пусть это лучше делают профессионалы. Как краевед, каковым имею нескромность себя считать, свой рассказ построю в форме исторического расследования, в ходе которого поделюсь с читателем своим знанием малоизвестных фактов и наблюдениями, а также теми версиями и предположениями, которые выстроились в процессе изучения и анализа вопроса, касающегося истории села Кузнецово.

      «Замыленный» взгляд  местного краеведа, либо проезжающего мимо любителя старины, кроме постепенной утраты храмового комплекса, состоящего из церкви иконы Божией Матери «Взыскания погибших»[1]и  церкви Троицы Живоначальной с престолом (Михаила Архангела), памятников архитектуры,  выстроенных в формах развитого классицизма в период XIX века на месте Михайлово-Прудовского погоста, ничего нового для себя здесь не увидит. Очередная уходящая «натура» русской сельской глубинки.

     Но вот зоркий взгляд стороннего человека, сведущего в вопросах православной христианской архитектуры, еще несколько лет тому назад мог заметить одну особенность, отличающую эту сельскую церковь от многих других церквей. Особенность эта заключается в кресте, который до недавнего времени венчал церковь Троицы Живоначальной, а после его обрушения хранится в церкви Иконы Божьей Матери «Взыскание погибших». Необычность этого креста в том, что на его вершине расположен венец (корона) (см. прилож. №1,2,3).

     В России достаточное количество храмов, которые на своем кресте несут венец, иногда его называют «коронованный» или «царский» крест. Существуют различные версии, как корона оказалась на кресте.

    Например,  «в таком храме венчались цари, члены царской или императорской фамилии, великие князья и равные им по титулу. Храм строили или посещали царские особы». Или «корона устанавливалась  в случае «Церкви на крови» (царской или императорской), либо соответственной усыпальницы». Все эти версии связаны с царственными особами, и они по большей мере применимы к столичным или городским храмам, нежели к сельским.

    Книга Сергея Дмитриевича Степанова «Храмы с коронами на крестах» посвящена как раз таким памятникам декоративно-прикладного искусства, каковыми являются «Коронованные» кресты. Автор этой книги, вслед за архиепископом Макарием (Миролюбовым), связывает короны на крестах с участием в их строительстве царственных особ.

     Так откуда же на кресте  церкви села Кузнецово появилась корона? Официальных или каких-либо других сведений об участии в строительстве или посещении этого храма коронованными особами, нет. Чтобы ответить на этот вопрос необходимо обратиться к истории этого села и его владельцев.

Итак, что же нам известно?

Первые сведения о Кузнецове мы получаем в Писцовой книге за 1627-1629 гг., в которой сказано: «В Каменном стану порожне земли: Еремеевское поместье Иванова сына Панова пустошь, что было сельцо (неразборчиво, вероятно Кузнецово), пустошь, что был погост Михаила Архангела…».Позднее, до 1764 г., земли находились во владениях Троице-Сергиева монастыря, затем перешли в государственную собственность.

      В 1797 году император Павел I пожаловал сельцо Кузнецово, Прудово, Прислон, Лощино, Пальцево, Мощеново, всего 1500 душ, за 60-летнюю безупречную службу генерал-фельдмаршалу Ивану Логгиновичу Голенищеву-Кутузову, родственнику будущего знаменитого русского полководца Михаила Илларионовича Кутузова. Именно, благодаря стараниям Ивана Логгиновича, в 1800 году на месте старой, обветшалой деревянной церкви началось строительство каменной летней церкви. Освящение ее состоялось во время русско-французской войны 1812 года. После смерти Ивана Логгиновича, имение в Кузнецово переходит по наследству старшему сыну - Павлу Ивановичу. После его смерти в 1829 году имение переходит во владение дочери, Авдотье Павловне Голенищевой-Кутузовой, будущей супруге Федора Николаевича Глинки. В конце 1840 года, выкупив у Авдотьи Павловны доставшееся ей по наследству родовое имение, владельцем становится сам Федор Николаевич Глинка.[2]После смерти Федора Николаевича в 1880 году Кузнецово купил его бывший управляющий А. Д. Способин.

    Как видим, только с начала XIX века, с того момента, как эти земли переходят во владения Голенищевых-Кутузовых, сельцо приобретает значимый владельческий статус. Начинается преобразование округи.

    Первые владельцы сельца. Иван Логгинович Голенищев-Кутузов(см. прилож. №4) родился в 1729 году в селе Шейно Новгородской губернии, ныне Торопецкий район Тверской области. В марте 1742 в возрасте 13 лет был зачислен в сухопутный шляхетский корпус, однако уже через год был переведен в гардемарины, в морской кадетский корпус. В 33 года, в чине капитана 2 ранга он назначается директором Морского кадетского корпуса и служит в этой должности вплоть до своей смерти, за что заслужил прозвище «Отец всех русских моряков». В 1764 году Иван Логгинович назначается генерал-интендантом флота и становится наставником по морской части молодого цесаревича Павла. За свою жизнь Иван Логгинович был награжден орденом Святой Анны 1 степени, орденом Александра Невского, орденом Святого Владимира, Орденом Святого Андрея Первозванного, орденом Святого Иоанна Иерусалимского. Из биографических статей и справочников, посвященных Ивану Логгиновичу, можно узнать много интересного и неожиданного, как то, что он известный морской писатель, ученый, знаток многих иностранных языков и флотский адмирал.

     В нашем расследовании, рассматривая версию участия в строительстве церкви в селе Кузнецово царственной особы, можно предположить, что император Павел 1, благоволивший своему наставнику - Ивану Логгиновичу, а также его сыну Павлу Ивановичу, пожертвовал из своей императорской казны средства для строительства церкви в новом владельческом сельце своего учителя.

      В Оде, посвященной восшествию Павла I на престол, Павел Иванович Голенищев-Кутузов, воспевая нового императора, прямо говорит о нем как о «благотворителе», «Как ущедрившего семью мою», за что был произведён в полковники и пожалован золотой табакеркой.

      Но вот документ, хранящийся в государственном архиве Тверской области, говорит о том, что церковь строилась на деньги, собранные крестьянами, и не о каких казенных деньгах речи нет:

Прошение Ивана Логгиновича к епископу Тверскому и Кашинскому: «Преосвященейший владыка милостивый государь! Принадлежащей мне Прудовской вотчины крестьяне желая построить каменную церковь, собрали потребные на сие деньги, почему покорнейше прошу ваше Преосвященство пожаловать нужное для сего дела архипастырское благословение, что я почту особенным для себя одолжением, и пребывая навсегда нижайшим непременным почтением. Преосвященнейший владыка Милостивый государь Вашего преосвященства Покорнейший слуга. И. Г-Кутузов. 23. Марта 1800 год».[4]

Грамота для подписания (Прошение к Епископу Тверскому и Кашинскому) о построении каменной церкви от 08. Мая 1800 года: «…В означенном выше погосте имеются две церкви, первая во имя архангела Михаила построена была в 1712 году и ныне уже пришла в ветхость, вторая во имя Святого великого предтечи Иоанна с пределами Святителя Модеста патриарха Иерусалимского, построена в 1780 году и стоит с дополнительной утварью в твердости. То мы нижайше вместо первой обветшалой святой церкви по благочестию и усердию своему к всевышнему Господу Богу своему принесли намерение и общее согласие построить каменную церковь, настоящую во имя Святые и Живоначальной Троицы с двумя теплыми пределами. Первым во имя Владимирской Богоматери, вторым Архистратига Михаила по благопристойному плану и расположению внутреннему и наружному и имея к построению Каменной церкви в наличности немалую сумму церковных денег и прочего материала, всеусердно желаем оную. Есть ли только соблаговолит ваше высокопреосвященство построить через непродолжительное время. Чего ради ваше высокопреосвященство Всемилостивейшего нашего архипастыря и отца всепокорнейшие просим соблаговолить на построение нами в погосте Святой Каменной церкви дабы в сему благословенную грамоту, а ветхую деревянную церковь разобрав употребить по надобности в делании кирпича служащего и о сем нашем Покорнейшем прошении учинить Архиепископское благорассмотрение и решение.»[5]

Пока оставим версию «участие в строительстве» и рассмотрим другую, «посещение» села Кузнецово и церкви царственной особой. При кажущейся фантастичности этой версии, она может оказаться вполне правдоподобной.

Есть все основания полагать, что «императорское» посещение происходило в период строительства храма, а он строился, как нам известно, с 1800 по 1812 год, то есть в период владения имением Павлом Ивановичем.

Павел Иванович Голенищев-Кутузов.(см. прилож. №5) Сын военного моряка, президента Адмиралтейств-коллегии, получивший домашнее образование, Павел Иванович в 1776 году был записан кадетом в Днепровский пикинёрный полк. И уже в 1783 году в чине капитана начал службу при Потемкине, был у него ординарцем. А через два года переведен во флот генерал-адьютантом в штаб адмирала Грейга. Принимал участие в боевых действиях против Шведов, где получил ранения в руку и голову. В 1798 году перешел на гражданскую службу и получил чин действительного статского советника, являлся куратором, а с конца 1810 года – попечителем университета и Московского учебного округа. На этом посту создал кафедру славянского языка и общество любителей российской словесности. Выступил с проектом преобразования и планом нового образа учения в университете, за что получил чин тайного советника и бриллиантовый перстень. С 1820 года – ординарный член Императорского общества испытателей природы при Московском университете. Был масоном и досточтимым мастером масонской ложи, поэт, переводчик. Умер Павел Иванович в сентябре 1829 г. в Твери.

Владение именьем в Кузнецово к Павлу Ивановичу перешло в период правления Александра I, старшего сына императора Павла I. Известно, что император Александр I, более всех из представителей Дома Романовых, совершал визиты на тверскую землю. Так же известно, что в конце декабря 1803 года был один из самых длительных визитов государя в Тверь. Пребывание на тверской земле продолжалось неделю. Александра I в этой поездке сопровождала сестра - Екатерина Павловна. В ее честь в Тверском императорском дворце император устроил бал.

Сохранились воспоминания о пребывании Александра I в городах Тверской губернии в разные годы. Летом 1820 года жители г. Осташкова торжественно встречали государя, направлявшегося в Нилову пустынь на богомолье. Значимому для горожан событию, осташковский художник Яков Колокольников посвятил шесть картин. В августе 1824 года его встречали: 18-19 августа - в г. Торопце, 19-20 числа - в Белом, с бельского тракта государь направился в Ржев, куда прибыл вечером, далее проехал в г. Зубцов. Предположительно, 20-21 останавливался в Старице, откуда направился в Тверь. [6]

О визитах императора в г. Бежецк или Бежецкий уезд сведений нет! Так почему мы говорим о возможности посещения АлександромI села Кузнецово? Быть может, визит  носил тайный характер? В таком случае, объясняется отсутствие каких-либо официальных и других сведений. Но что могло послужить причиной тайного визита государя в имение Кузнецово? Давайте разбираться дальше.

В апреле 1802 года в Санкт-Петербурге на 73 году жизни умирает первый владелец имения в селе Кузнецово - Иван Логгинович - «Защитник истины и прав ея ревнитель, Друг человечества и чистых Муз любитель, Но выше всех похвал, что мир о нём изрек: Кутузов добрый друг и честный человек!». К этому времени строительство церкви в селе Кузнецово, по всей видимости, было на начальном этапе и заботу о дальнейшем строительстве в имении, принял на себя старший сын Ивана Логгиновича - Павел Иванович Голенищев-Кутузов.

На похоронах Ивана Логгиновича в Александро-Невской лавре присутствовал сам император Александр I, лично утвердивший их церемониал. Этот факт говорит об особом, уважительном отношении императора к почившему.  Но одни личностные отношения императора к роду Голенищевых-Кутузовых не дают повода для тайного визита в имение Кузнецово.

         Александр I, самый загадочный император России, период его правления называют «Золотым веком масонства».  По мнению многих ученых, Александр был не только близок к масонскому братству, но и сам был масоном. Считается, что масоны имели самое прямое отношение к смерти его отца - Павла I. В период правления Павла I какого-либо официального решения о запрещении масонства в России не существовало, однако, большая часть лож была вынуждена работать тайно. Только в 1803 году (год недельного визита императора в Тверь) Александр I разрешил масонам снова открыто собираться в масонских ложах. В этом году, по иностранным источникам, передающим слова флигель-адъютанта Брозина, происходила аудиенция известнейшего масона Бебера у государя. Между ними происходил продолжительный разговор, во время которого Бебер изложил сущность масонского учения и испрашивал отмены запрещения масонства в России. Государь, убежденный Бебером, якобы отвечал: «То, что вы мне говорите об этом обществе, меня вынуждает не только оказать ему покровительство, но даже просить о принятии меня в число масонов; полагаете ли вы, что это возможно?» — «Государь, — сказал на это Бебер, — сам я не могу дать вам ответ, но я соберу всех масонов столицы, чтобы им объявить о вашем намерении, и я убежден, что они поспешат пойти навстречу вашим желаниям». С этого времени масонские ложи стали размножаться в России.[7] В этом же, 1803году в судьбе Павла Ивановича Голенищева-Кутузова, который еще в ранней юности во время службы на корабле «Ростислав» под командованием Грейга, стал масоном, вступив в масонскую ложу шведской системы "Нептун"[8],происходят значимые события. Будучи куратором Московского университета с 1798 года в январе 1803 года он был избран в Российскую Академию, но 20 ноября того же года отставлен от университета и причислен к герольдии  с награждением орденом Святой Анны I степени.[9]

В это же время в Москве Павел Иванович Голенищев-Кутузов открывает тайную ложу Розенкрейцеров, которую называет в честь бывшей ложи на корабле "Ростислав"- ложей "Нептун".  П.И. Голенищев-Кутузов руководит масонской ложей, одновременно являясь мастером и членом ряда других лож, а также выступая в роли тайного советника.

Учитывая вышесказанное, а именно принадлежность императора Александра1 и Павла Ивановича Голенищева-Кутузова к масонскому братству, теплые отношения императора к роду Голенищевых-Кутузовых, изменения законодательства в отношении масонских лож, а также недельный визит императора в Тверскую губернию в упомянутый период времени, можно предположить, что именно в это время в имении Кузнецово происходит тайная встреча членов масонской ложи, на которой присутствует императорская особа.  Крест с венцом на  вершине Троицкой церкви села Кузнецово, является подтверждением вероятности этого события.

Рассмотрим еще один вариант возможности возникновения венца на кресте. Согласно версий, высказанных в книге Сергея Дмитриевича Степанова «Храмы с коронами на крестах», в строительстве такого храма принимали участие не только цари или члены царской или императорской фамилии, но и великие князья и равные им по титулу.

«Вы можете себе вообразить, батюшка, как меня порадовало фельдмаршальство Ваше. Я в один день получил о сем уведомление от разных; а бесценное письмо Ваше наградило меня надолго... Ручки Ваши целую и надеюсь Вас долго, долго фельдмаршалом видеть!» [10]

Эти слова принадлежат будущему русскому полководцу, еще одного фельдмаршала - Михаилу Илларионовичу Голенищеву-Кутузову и адресованы своему родственнику, Ивану Логгиновичу. Письмо датируется 1798 годом. Здесь кроется ещё одна историческая загадка, ответив на которую мы возможно найдем ответ на основной вопрос. Во всех информационных статьях об Иване Логгиновиче говорится как об адмирале, адмирал – морское воинское звание, а фельдмаршал воинское звание сухопутных войск. Дело в том, что в 1798 году император Павел I награждает Ивана Логгиновича орденом св. Андрея Первозванного и жалует  в президенты Адмиралтейств-коллегии с причислением к I классу чинов по «Табелю о рангах» и правами генерал-адмирала. Согласно табелю о рангах генерал-адмирал это высший воинский чин на флоте, равный генерал-фельдмаршалу в сухопутных войсках. Так как на тот момент чин генерал-адмирала принадлежал императору Павлу I, то назначая Ивана Логгиновича Президентом Адмиралтейств-коллегии, император должен был передать ему и чин генерал-адмирала. Желая оставить этот чин за собой, Павлом I специально для Ивана Логгиновича был изобретен равноценный чин генерал-фельдмаршала от флота, и этот чин больше никому не присваивался.  Логгин Иванович, сын Ивана Логгиновича в своих записках об этих событиях пишет, что императору Павлу принадлежат следующие слова «Иван Логгинович, ты теперь Президент  в чине фельдмаршала, хотя не генерал-адмирал для того, что я хочу иметь в сем звании другого, угадай кого. Иван Логгинович не угадал, на что императором было сказано. «Я привык  с юных лет иметь к флоту особенные отношения, видеть во флоте особенную мою принадлежность. Я остаюсь генерал- адмиралом».[11]  Генерал-адмиралом Павел I стал еще, будучи Великим Князем в возрасте 8 лет. В декабре 1762 года императрица Екатерина II подписала указ об определении своего сына Великого Князя Павла Петровича в чин генерал-адмирала. Этот указ явился важным событием в истории генерал-адмиралов России: с 1762 года чин генерал-адмирала стал присваиваться только наследникам престола или членам царской семьи[12]. Этот чин сохранился за императором Павлом до конца его дней. В декабре 1798 года Ивану Логгиновичу Голенищеву-Кутузову был выдан патент на чин генерал-фельдмаршала от флота. Следуя этой информации, чин Ивана Логиновича, приравнённый к чину предоставляемого Великим Князьям, приравнивает его к ним и по титулу, и в этом случае корона на вершине креста церкви,  строительство которой началось стараниями Ивана Логиновича, является тому подтверждением.

Завершая наше историческое расследование, посвященное истории усадьбы сельца Кузнецова, было бы неправильно, хотя бы вкратце не рассказать о её дальнейшей судьбе и её последних владельцах.

После смерти Павла Ивановича Голенищева-Кутузова в 1829 году, его супруга Елена Ивановна из рода князей Долгоруких и дочь Евдокия Павловна, (см. прилож. №6) из-за нехватки средств переезжают из Москвы в свое родовое имение в селе Кузнецово Бежецкого уезда Тверской губернии. Вскоре в Твери, на одном из светских раутов, дочь Павла Ивановича Голенищева-Кутузова, Евдокия Павловна -русская поэтесса, прозаик, переводчица, общественная деятельница знакомится с гонимым поэтом Федором Николаевичем Глинкой. И уже в 1831 во Владимирской церкви города Твери происходит обряд венчания. С этого момента девица Голенищева-Кутузова стала называться Авдотьей Глинкой. В неопубликованной автобиографии писательница скажет, что своим замужеством она решила "подать руку человеку, обставленному так же неблагоприятными для него обстоятельствами", как и она.

Союз Федора Николаевича Глинки и Авдотьи Павловны Голенищевой-Кутузовой образовал глубокое духовное родство.

О жизни и творчестве супругов Глинки лучше всего в свое время рассказали их современники. В интернете в свободном доступе масса статей по этой теме, в частности на сайте «Декабристы» (http://d1825.ru/viewtopic.php?id=455) они обобщены по персоналиям. В нашем рассказе хочется обратить внимание на малоизвестные факты из жизни этих замечательных людей.

Федор Николаевич Глинка (см. прилож. №7). Помимо того, что Федор Николаевич Глинка стоит в одном ряду великих русских духовных поэтов, он еще военный и государственный деятель. Полковник (участник войны 1812 года, дошедший до Парижа), редактор «Военного журнала», помощник военного губернатора Петербурга, чиновник, историк, ученый-краевед, географ, археолог, путешественник, организатор народных училищ и помощи бедным, естествоиспытатель и поэт, автор незабываемых теплых романсов «Вот мчится тройка удалая…», «Неслышно шума городского…» и многих других. При этих многих занятиях успевший побывать еще в масонах, в Союзе благоденствия и Союзе спасения, за что был отправлен в политическую ссылку.

     Достоверно известно, что уже в 1818 году Федор Глинка в Петербурге выступает учредителем и мастером масонской ложи «Избранного Михаила». Одной из главнейших особенностей русского масонства того времени являлся мистицизм, среди участников тайных обществ той эпохи были  популярны сеансы животного магнетизма и спиритизма. А. К. Жизневский  отмечает «Живя в Петербурге, Федор Николаевич предался спиритизму и, посредством медиума, много занимался перепиской с духами, которые отвечали на поставленные вопросы…». «Ранее спиритизма, в 1824 и 1825 годах, Ф. Н. занимался магнетизмом и до конца жизни интересовался им и даже многих магнетизировал»[13]. Братья по масонской ложе отмечали его способности как медиума и во время сеансов протоколировали его видения и пророчества. В Тверском государственном архиве сохранены записи Глинки. Один из документов, датируемый октябрем 1825 года, незадолго до восстания на Сенатской площади, трактуется как пророчество поражения декабристов.

     Стоит отметить то, что вскоре после женитьбы  Авдотья Павловна и Федор Николаевич отбывают в родовое поместье Голенищевых-Кутузовых. И здесь Ф. Н. Глинка находит богатейшую библиотеку, которую начал собирать еще дед Авдотьи Павловны – Иван Логгинович Голенищев-Кутузов. Коллекция, согласно описи, составленной Павлом Ивановичем, насчитывала тысяча сто сорок томов книг разной тематики на русском и церковно-славянском языках, значительная  часть коллекции - издания на иностранных языках. Особо ценными в собрании оказались книги по масонству на французском и немецком языках. В дальнейшем стараниями Федора Николаевича библиотека возросла до 3569 экземпляров. В 1897 г. новый владелец усадьбы Кузнецово А. Д. Способин, пожертвовал в Тверскую ученую архивную комиссию  часть этой библиотеки. Помимо этого, гуляя в окрестностях именья, Глинка делает открытие археологических памятников древней языческой культуры. Все это подхлестнуло его мистицизм.

      Авдотья Павловна, в свете того что, будучи дочерью Павла Ивановича – масона мартиниста, также была близка к оккультным кругам, и сочувственно относилась к мистическим опытам Федора Николаевича, собственноручно вела протоколы спиритических сеансов. Свои занятия спиритизмом Глинка оправдывал чисто научно-просветительскими целями. В 1850-1860 года Федором Николаевичем создается рукопись «Записка о магнетизме».

    Об оккультной стороне жизни Ф. Н. известно благодаря тому, что масонские бумаги оказались аккуратно сохранены в архиве усадьбы села Кузнецово.

     Помещики - супруги Глинки отличались доброжелательностью к поселянам. Один из современников Авдотьи Павловны пишет: «Ей досталось по наследству имение, обремененное долгами, но все-таки не совсем бездоходное. Прежде всего, обратила она внимание на быт и положение крестьян. Оброк был ослаблен, хлебные прочие дани уменьшены наполовину. Далее она так обходилась с крестьянами, что незаметно для них и себя, вошла в полное слияние с ними. Старики и старушки приходили без робости, садились, просто, без чинов, на ступеньках крыльца у проезжей дороги, и простодушно разговаривали с барыней.  Заметив, что крестьянских детей малюток приносят в церковь с голыми головами, она принялась сама кроить и шить детские шапочки. Это составляло её постоянное занятие по вечерам в имении и в Москве. Накануне праздничного церковного дня несколько сот разноцветных шапочек было роздано матерям. И в праздник в церкви, запестрел целый цветник детских головок».

     После смерти Ф.Н. Глинки, так как у супругов  не было детей, имение перешло во владение управляющего А. Д. Способина.  Господский дом стоял возле парка, разбитого на берегу реки Каменка. Он утопал в цветах и акациях. Сзади дома был большой яблоневый сад, помимо господского дома в комплекс входили и другие постройки  (см. приложение №8)

      От старой барской усадьбы остался один флигель, где была людская. До 2000 годов, здесь находилась начальная школа. Барский дом был деревянным с большими окнами и крыльцом (см. приложение №9). В 1905 году дом сгорел (по одним из сведений в результате поджога). Потом на этом месте было восстановлено здание, там размещалась земская школа. А после революции, создан педагогический техникум. Здание опять сгорело в 1928 году. Фундамент виден и сейчас. В  окружении цветущих кустов находится небольшой сарайчик, в котором срублен колодец «ему лет 150», как с гордостью говорят старожилы. Храмы закрыты в 30 годы. Иконы, церковную утварь увезли неизвестно куда. В помещениях церкви был зерносклад, цех пищепрома, затем потолок и крыша трапезной обрушилась. На гране утраты все здания и колокольня.