Тверская деревня

Золотые коты

         Кошки и коты в деревне – личности замечательные. У каждой свой окрас, свой характер и свои недостатки. Есть среди них ленивцы, воришки, обманщики, изменники, но в основном, эти ребята не только симпатичные по нраву, но и верные и любящие друзья.

         Они не только могут  мышей ловить, но и с хозяином поговорить, приласкать своим урчанием, но и полечить и повеселить, когда он болеет или печалится. Редко, но всё же бывают коты почтальоны. Такие водились в деревне Кошкино. Были они рыжего цвета, либо с пятнышками, либо с полосками, наподобие пантер или тигров. Была такая местная легенда, что в деревню Кошкино рыжих котов дачник из-за границы привёз. Что там, за границей, они были пантерами и тиграми, но от радиации измельчали, характером присмирели, охотиться обленились и к человеку приблизились в образе жизни.

         Такого приближенного кота дачник  и привёз в Кошкино. Кот этот проявил себя как завидный жених, и вскоре в Кошкино появилось множество рыжих кошек и котов.

         Многие из них были ленивы, но ласковы и смекалисты. Особенно ценили таких одинокие старухи. Держали в домах по две – три штуки. Самых умных из них бабушки приспособили для почтовой связи.

         Выглядело это так. Договорились старушки своих рыжих котов цветными ошейниками пометить. Кот Марьи носил красный ошейник, кот Дарьи – зелёный, кот Прасковьи – синий и так далее.

         В ошейники вшивался карманчик для записки или небольшой посылки, размером со спичечный коробок.

         В этот коробок помещалось письмецо, либо таблетки от давления, головной боли или желудка. Когда коты ходили навещать соседских кошек, то старушки обменивались письмами или таблетками. Письма и таблетки заменяли старухам скорую медицинскую помощь.

         Особенно необходима была эта помощь во время зимы, во время снежных заносов, когда не то что машина, а человек от дома к дому едва перебредёт. У старух с больными ногами это вообще было невозможно. Тогда выручали коты. В записках, вложенных в коробок, Марья писала:          « Чувствую себя плохо. Сон нехороший видела. Ангел явился мне и сказал: пусто живёшь, Мария, исповедь редко Богу даёшь, душа твоя сорняками зарастает как неухоженный огород. Остерегись».

         Дошла эта записка до Прасковьи. По цвету ошейника кота узнала она, что Марье плохо и отвечает ей: «Сегодня и у меня голова болит. Вишь, снег валит и валит. Крыльцо снегом завалило, выйти не могу, за водой сходить. Для чая снег топлю. Что-то свету вчера вечером у Дарьи не было. Не угорела ли она?»

         Получает Марья от Дарьи коробок с запиской: «Вчера, Маруся, угорела я. Русскую печь рано закрыла, бес попутал. Так худо мне было, что упала я на пол, зашибла бок, хожу по избе, согнувшись. Моё крыльцо снегом завалило, не выйти мне из дому. Хорошо ещё, что вода в вёдрах есть. Ожидаю завтра сына. Скажу ему, чтобы всех старух от снега откопал».

         Назавтра сын приехал и не только крыльцо матери от снега очистил, но и всех деревенских старух из снежного плена высвободил.

         Рассказали старухи своему спасителю про котов-почтальонов. Василий порадовался на эту почтовую связь. Съездил в сельский магазин, купил котам корм в пакетах и наказал их хозяйкам за хорошую почтовую службу поощрять котов гостинцами.

         Коты в деревне рыжего окраса, стали зваться золотыми. На белом снегу они и выглядели золотистыми, кто в тёмных пятнышках, кто в полосочку.

         Прошла по округе слава о котах деревни Кошкино. Стали заказывать котят из неё.  Всё больше на золотистых спрос был. Брали сразу по 2-3 котёнка, к ошейникам приучали с детства, да не к блошиным, а тряпичным, разноцветным с кармашком для спичечного коробка.

         Коты привыкали к ошейникам с детства, носили их на шее и летом, и зимой. Старики зимних снегов, стужи и холодов в Кошкино не боялись, знали, что золотые коты весть соседу подадут, когда их хозяину плохо. Тогда от дома к дому носили золотые коты не только записки, но и лекарства в таблетках.

         Со временем Кошкино стали именовать не просто Кошкино, а Золотое Кошкино.

         В одну из суббот приехал в деревню Василий. Дорога в ней была прочищена трактором. К дому тропинки в снегу не было. Сердце ёкнуло. Дверь в дом была изнутри не заперта. Изба была нетоплена. Мать лежала на постели со скрещенными на груди руками, прибранная в смертную одежду.

         В записке на столе Василий прочитал: «Не горюй, что умерла. Я рада, что больше печалиться о тебе не буду. Живи с Богом. Обнимаю, мама».

         За трактором с гробом Марью провожали Дарья, Прасковья, Евдокия, Василий и золотой  Марьин кот.

         Кота Василий увёз в город. Ещё в деревне, до отъезда, нашёл его ошейник, нашёл в его ошейнике коробок с запиской и таблеткой: «Маруся, посылаю тебе таблетку от давления скорой помощи, коринфар. Дарья».

         Дома, в городе, думал о матери…

         …Дверь не заперла – думала обо мне, чтобы закрытую дверь не взламывал. Оделась в приготовленное заранее смертое – думала обо мне, чтоб не озаботить. Записку оставила – обо мне думала, утешить хотела; благословила жить с Богом. Руки на груди сложила как для причастия, значит, умирала в сознании, с Богом в сердце. Вот как умирать надо! Нам бы так суметь!

         Золотой кот, любимец покойной, в городе всё жался к Василию, от него ласки ждал и ему ласку давал, и любовь ему свою щедро выказывал. Кот связывал его с матерью, как когда-то почтальон связывал мать с её соседками.

Рисунок Марии Ореликовой