Тверская деревня

Лисавета

По сельской округе пронёсся слух, что якобы появилась в ней говорящая русскоязычная лиса. Эта лиса якобы регулярно навещала сельские помойки и при случае вступала в диалог с их хозяевами. При этих посещениях она якобы обнаруживала классовое чутьё, различая помойки богатых и бедных их владельцев. Высказывалось мнение, что человеческая речь у лисы появилась от употребления в пищу человеческой еды. Это как в пословице: человек есть то, что он ест. Стало быть, и лиса могла стать тем, что она стала есть, т.е. очеловечилась. Облик её остался прежним, но вот, поди ж, заговорила, да так умно и премудро, что стали её цитировать, а иные даже и записывать её высказывания и поучения вроде таких: детей надо наказывать, мужьям баб строжить, бабам мужей не бить и т.п.

И до того говорящую лису зауважали, что стали её величать Лисаветой. Так, однажды прибежала Лисавета к помойке бедной женщины, а та в это время как раз косточки куриные на компост вытряхивала. Лисавета и говорит ей:

– Что ты, Маня, мне всё только кости отдаёшь? Хоть бы раз крылышко или гуску дала!

А Маня ей в ответ:

– Да я сама их не ем, все сыну отдаю, он их объест, а я за ним обгладываю, вот и остаются тебе голые косточки.

Лиса ей и говорит:

– На свою голову беду кличешь: сына балуешь, и он тебе в своё время много горя принесёт.

– Так уже приносит: дерзит, обижает, дурой называет, не знаю, как с ним управляться.

А сколько лет ему? – спрашивает лиса.

–Да, полтинник, уже.

– Плохи твои дела, Маня. Скоро он тебя в дом престарелых сдаст.

И это «скоро» наступило. И изба, и помойка опустели. Маню сын сдал в упомянутый дом, а сам в город уехал.

Прибежала как-то Лисавета на богатую помойку и видит возле неё плачущую хозяйку в лисьей шубе.

– О чём горюешь? – спросила её Лиса.

– Сын обижает, не слушается, всё чего-то требует, ночами топает, кулаком грозит.

– А сколько годков ему? – спросила Лисавета.

– Да сорок лет минуло.

– Да, плохи твои дела, хозяйка. Видать, в баловстве, угождениях, развлечениях ты своего сына воспитывала, а надо с измальства его наказывать было, тем самым учить не тому, что хочет или не хочет, а тому, что «надо».

– А вы разве своих лисят не баловали?

– Нет, конечно. Мы, звери, знаем, какая жизнь суровая. Мы их с детства к суровости и приготовляли. Сделают что не так, как надо – наказание. Обидел брата или сестру – оплеуха. Отнял кусок у сестры – куска добычи лишали. Ежели дрались – на мороз из норы выставляли. Не давали воли в хотелках.

– А ведь звери правы, жизнь штука тяжёлая, этой тяготе и учить надо, да не тому, что хочется, а тому, что надо. Без наказаний никак. Да и слово какое мудрое, в корне его – наказ, указание, значит.

Лисавета в это время думала о том, как оскудел человек, что даже таких необходимостей не знает. А ведь его предки их знали.

Так бегала лиса от помойки к помойке, кормясь и людей просвещая. Но нашлись враги её просветительству и Лисавету пристрелили.