Тверская деревня

Чудные люди

Когда Мефодий купил в деревне вместо легковой машины лошадь, дачники удивились: чудит мужик! Ну, а уж когда он бороду отрастил, да в сапогах стал ходить, да баба его косу отрастила и сарафан стала носить, тут уж их стали считать чудными людьми. Возможно, даже не совсем здоровыми на голову… Действительно, чудно: зимой старух из-под снега откапывает, в санях зимой их в больницу возит, летом на телеге к лесу за грибами подбрасывает… Всё это как-то странно. Наверное, какую-нибудь корысть имеет. Ну, там дом на него подпишут, сбережения завещают… Подозрительна была и борода у мужика. Уж не сектант ли какой? Да, говорят, по слухам куда-то за Урал к староверам ездил, всё больше не про Россию говорит, а про какую-то Русь, да не простую, а Святую. Совсем мужик спятил: обрусеть решил, когда все на Запад облизываются.

А Мефодий всё пуще и пуще русеть стал. Кроме бороды, завёл себе для зимы тулуп, летом стал косоворотку носить с вязаным поясом. Более того, газ в дом отказался проводить, дрова для русской печки заготавливает. Даже не только её топит и готовил в ней еду, но и разговаривает с ней, а сказки её в амбарную книгу записывает. Всё толкует о том, что печь ему нужна для того, чтобы дескать дым отечества чувствовать. Короче, заболел мужик редкой болезнью, русофилией.

Некоторые дачники даже предлагали полицию вызвать, чтобы проверить его гражданство. Уж не засланный он какой-то «казачок» для шпионской деятельности?

Полиция и была, и проверяла, но ничего опасного не нашла. Народу объяснила, что просто мужик сильно захотел в рай попасть, в русский рай, вот и русеет. Старухи ему помогают в рай попасть, да русская печка советы для этого подаёт. Проверили полицейские и русскую печку на предмет встроенного в неё говорящего устройства. Его не нашли. Печка же с ними говорить отказалась. В протоколе проверки стражи порядка записали, что гражданин России такой-то просто чудак, но не опасный. Допросили и старух и те хором назвали его благодетелем. Одна из них в благодарность Мефодию даже мужнину гармонь подарила. Пришлось ему учиться играть на ней.

Вот эта гармонь и начала в руках чудака творить в деревне чудеса. Стали по вечерам у дома Мефодия старухи собираться. Летом, конечно, на закате солнца. Выходил к ним Мефодий с гармонью в косоворотке, жена его в сарафане, дети со свирельками. И начинался концерт, да такой, что все дачники сбегались к дому чудака. Стояли возле него заворожённые русскими народными песнями, потом на землю садились слушать, а потом и слёзы кулаками по лицу размазывать начинали.

С этой гармони и началось чудо объединения дачников деревни. И всё-таки у дома Мефодия. Постепенно стали подпевать и они старухам. Потом песенники отыскали, сами песни петь начали. А когда в аппетит вошли, то мужьям своим пошили косоворотки, а себе сарафаны.

Дошёл слух о концертах в деревне до районного начальства. Оно приезжало, проверяло, да не раз и не два. Однажды чиновники приехали как на подбор – в косоворотках, а чиновницы – в сарафанах. Да такой хор составился, что из ближнего леса все медведи, волки и кабаны в соседний район убежали. Охотники были этим очень недовольны.

На этом дело не закончилось, а только началось. Районное начальство озарило как ему патриотизм в народе воспитывать. Оно закупило партию гармоний и распределило их по поселениям. И пошли по деревням греметь народные хоры. Народ стал объединяться вокруг гармоний и русской песни. Дачники не только стали петь по деревням, но и прекратили ломать в купленных домах русские печки. Зауважали их, заценили. Более того, тали ждать, когда они заговорят с ними, когда начнут сказывать им свои сказки.

Вот что сделал один чудак, пожелавший вернуться «назад, в Русь». А ведь всё началось с русской печки, от которой по русской пословице и плясать надо. Гармонизация дошла до того, что к Мефодию пришло письмо от областного поэта такого содержания:

Народ тоскует по гармони,

И просит это Вас понять,

Он Вашей скромности не тронет,

Любое побудит сыграть.

Не зря Господь Вас Вседержитель,

В Тверской деревне поселил:

Хотел, чтоб гармонист-любитель

Её народ объединил.

Ведь он нуждается в единстве

В годины бедствий и невзгод,

Как в знамении Триединство

Гармонь единила наш народ.

Это стихотворение укрепило Мефодия ещё больше на пути русификации своей жизни.